Неточные совпадения
И все-таки он был поражен, даже
растерялся, когда, шагая
в поредевшем хвосте толпы, вышел на Дворцовую площадь и увидал, что люди впереди его становятся карликами. Не сразу можно было понять, что они падают на колени, падали они так быстро, как будто невидимая сила подламывала им ноги. Чем дальше по направлению к шоколадной массе дворца, тем более мелкими казались обнаженные головы людей; площадь была вымощена ими, и
в хмурое, зимнее
небо возносился тысячеголосый рев...
В горькие минуты он страдает от забот, перевертывается с боку на бок, ляжет лицом вниз, иногда даже совсем
потеряется; тогда он встанет с постели на колени и начнет молиться жарко, усердно, умоляя
небо отвратить как-нибудь угрожающую бурю.
Даль звучала
в его ушах смутно замиравшею песней; когда же по
небу гулко перекатывался весенний гром, заполняя собой пространство и с сердитым рокотом
теряясь за тучами, слепой мальчик прислушивался к этому рокоту с благоговейным испугом, и сердце его расширялось, а
в голове возникало величавое представление о просторе поднебесных высот.
Мне послышалось слово «Интеграл»: все четверо оглянулись на меня; и вот уже
потерялись в серо-голубом
небе, и снова — желтый, иссушенный путь.
Разрезав город, река течет к юго-западу и
теряется в ржавом Ляховском болоте; ощетинилось болото темным ельником, и уходит мелкий лес густым широким строем
в серовато-синюю даль. А на востоке, по вершинам холмов, маячат
в бледном
небе старые, побитые грозами деревья большой дороги
в губернию.
Да и, как на смех,
небо было серо, ветер холоден, даль
терялась за болотистыми испарениями, все виды, которыми я восхищался, ехавши сюда, были угрюмы; оттого ли, что я их видел
в обратном порядке, или от чего другого, только они меня не веселили.
И пусть они блестят до той поры,
Как ангелов вечерние лампады.
Придет конец воздушной их игры,
Печальная разгадка сей шарады…
Любил я с колокольни иль с горы,
Когда земля молчит и
небо чисто,
Теряться взором
в их цепи огнистой, —
И мнится, что меж ними и землей
Есть путь, давно измеренный душой, —
И мнится, будто на главу поэта
Стремятся вместе все лучи их света.
С этими словами вновь низринулся ангел на землю и навеки
потерялся среди слез ее и крови. И
в тяжелой думе онемели
небеса, пытливо смотря на маленькую и печальную землю — такую маленькую и такую страшную и непобедимую
в своей печали. Тихо догорали праздничные кометы, и
в красном свете их уже пустым и мертвым казался трон.
Он поднимался и падал; и стлался по земле, скользя по лугам, пронизывая лесную чащу; и легко возносился к
небу,
теряясь в его безбрежности.
Сколько раз
в тиши осеннего вечера, один под открытым
небом, усеянным звездными очами, освещенным великолепным ночником мира,
терялся я умом и сердцем
в неизмерности этой пустыни, исполненной величия и благости творца!
Замкнутое
небо мира средневекового и мира античного разомкнулось, и открылась бесконечность миров,
в которой
потерялся человек с его притязаниями быть центром вселенной.
Без отзвука
потерялся в пустыне
неба и частых колосьев этот молитвенный вопль, так безумно похожий на вызов. И точно кому-то возражая, кого-то страстно убеждая и предостерегая, он снова повторил...